Баллада о детстве Владимир Высоцкий

Я спою вам песню, это из, э, песня-воспоминание
Называется она "Баллада о детстве"
Она большая, приготовьтесь, — ну, что поделаешь

Час зачатья я помню неточно
Значит, память моя однобока
Но зачат я был ночью, порочно
И явился на свет не до срока

Я рождался не в муках, не в злобе
Девять месяцев — это не лет!
Первый срок отбывал я в утробе
Ничего там хорошего нет

Спасибо вам, святители
Что плюнули да дунули
Что вдруг мои родители
Зачать меня задумали

В те времена укромные
Теперь — почти былинные
Когда срока огромные
Брели в этапы длинные

Их брали в ночь зачатия
А многих — даже ранее
А вот живёт же братия
Моя честна компания!

Ходу, думушки светлые, ходу!
Слова, строченьки милые, слова!
В первый раз получил я свободу
По указу от тридцать восьмого

Знать бы мне, кто так долго мурыжил
Отыгрался бы на подлеце!
Но родился, и жил я, и выжил
Дом на Первой Мещанской — в конце

Там за стеной, за стеночкою
За перегородочкой
Соседушка с соседочкою
Баловались водочкой

Все жили вровень, скромно так
Система коридорная
На тридцать восемь комнаток
Всего одна уборная

Здесь на зуб зуб не попадал
Не грела телогреечка
Здесь я доподлинно узнал
Почём она — копеечка

Не боялась сирены соседка
И привыкла к ней мать понемногу
И плевал я, здоровый трёхлетка
На воздушную эту тревогу!

Да не всё то, что сверху, — от Бога
И народ "зажигалки" тушил
И как малая фронту подмога
Мой песок и дырявый кувшин

И било солнце в три луча
На чердаке рассеяно
На Евдоким Кириллыча
И Гисю Моисеевну

Она ему: "Как сыновья?"
"Да без вести пропавшие!
Эх, Гиська, мы одна семья
Вы тоже пострадавшие!

Вы тоже — пострадавшие
А значит — обрусевшие
Мои — без вести павшие
Твои — безвинно севшие"

Я ушёл от пелёнок и сосок
Поживал — не забыт, не заброшен
Не дразнили меня "недоносок"
Так как был я нормально доношен

Маскировку пытался срывать я
Пленных гонют — чё ж мы дрожим?!
Возвращались отцы наши, братья
По домам — по своим да чужим

У тёти Зины кофточка
С драконами да змеями
То у Попова Вовчика
Отец пришёл с трофеями

Трофейная Япония
Трофейная Германия
Пришла страна Лимония
Сплошная Чемодания!

Взял у отца на станции
Погоны, словно цацки, я
А из эвакуации
Толпой валили штатские

Осмотрелись они, оклемались
Похмелились — потом протрезвели
И отплакали те, кто дождались
Недождавшиеся — отревели

Стал метро рыть отец Витькин с Генкой
Мы спросили: "Зачем?" — он в ответ
Мол, коридоры кончаются стенкой
А тоннели выводют на свет!

Пророчество папашино
Не слушал Витька с корешем
Из коридора нашего
В тюремный коридор ушёл

Да он всегда был спорщиком
Припрут к стене — откажется
Прошёл он коридорчиком
И кончил "стенкой", кажется

Но у отцов — свои умы
А что до нас касательно
На жизнь заглядывались мы
Уже самостоятельно

Все — от нас до почти годовалых
"Толковищу" вели до кровянки
А в подвалах и полуподвалах
Ребятишкам хотелось под танки

Не досталось им даже по пуле
В "ремеслухе" — живи да тужи
Ни дерзнуть, ни рискнуть... Но рискнули
Из напильников делать ножи

Они воткнутся в лёгкие
От никотина чёрные
По рукоятки — лёгкие
Трёхцветные наборные

Вели дела обменные
Сопливые острожники
На стройке немцы пленные
На хлеб меняли ножики

Сперва играли в "фантики"
В "пристенок" с крохоборами
И вот ушли романтики
Из подворотен ворами

Спекулянтка была номер перший
Ни соседей, ни Бога не труся
Жизнь закончила миллионершей
Пересветова тётя Маруся

У Маруси за стенкой говели
И она там втихую пила
А упала она возле двери
Некрасиво так, зло умерла

Нажива — как наркотика
Не выдержала этого
Богатенькая тётенька
Маруся Пересветова

Но было всё обыденно
Заглянет кто — расстроится
Особенно обидело
Богатство метростроевца

Он дом сломал, а нам сказал
"У вас носы не вытерты
А я — за что я воевал?!"
И разные эпитеты

Было дело, и были подвалы
Было время, и цены снижали
И текли, куда надо, каналы
И в конце, куда надо, впадали

Дети бывших старшин да майоров
До ледовых широт поднялись
Потому, что из тех коридоров
Вниз сподручней им было, чем ввысь